В один из дней, когда рабочее время подходило к концу, Даша удивилась и обрадовалась, увидав в дверях Василису.
— Никак заболели?
— Та не-е-е. По делу приехала, в пенсионный, будь он неладен! А теперь хочу прАвнучков своих попроведать да с тобой словом перемолвиться. Ты как, домой-то скоро?
— Да, сейчас пойдем. А вы дела свои все переделали из-за которых приезжали?
— Где там! Думала, на денек съездить, а не выходит. По этим крючкотворам ходить — обыдёнкой не управишься.
— Вот и славно! У нас и заночуете. Посидим вечером, поговорим неспеша.
— Еще чего! Людям беспокойство чинить. Не-ет, я в Дом колхозника, милое дело!
— Ничего не слышу и слышать не хочу. Ни в какой Дом колхозника мы вас не отпустим. А что у вас с шеей?
— Да вступило, язви ее, заклинило прям. Хандроз треклятый!
— Давайте-ка я посмотрю, садитесь сюда, — не дожидаясь ответа, Даша встала и привычным жестом потерла ладони, чтоб согреть их. — А вы не застудились ли часом? Похоже, мышцы воспалены. Вот, как камень. Давно так?
— Кабы ни втору неделю… или третья уж?
— Знаете, что я вам скажу? Поживите у нас. И дела свои пенсионные спокойно обделаете и ко мне на массаж походите — домой поедете, как молоденькая. Это я точно обещаю.
— Ну выдумала тоже! Да ты чо, Дарья? Как это — поживите!
— Очень просто. СхОдите потом к вашему автобусу и передадите своим, мол, так и так, остаюсь тут подлечиться.
— Я прям и не знаю, ты меня совсем огорошила. Да у меня ведь ни одной тряпицы на смену. Ой, нет, Дарья! Спасибо тебе, конечно, за доброе сердце…
— Спасибо мне пока еще не за что говорить. А насчет одежды — да все я вам найду! Не у себя, так у мамы. Было бы о чем беспокоиться. А с воспалениями лучше не шутить. Запросто осложнение какое-нибудь получиться может. Или вы мне как специалисту не доверяете? — сделала Даша хитрый поворот в разговоре.
— Вот скажешь тоже! Не выдумывай что ни попадя. Я не доверяю! Сказанула!
— А чего ж тогда? Я другой причины не вижу. Так остаетесь значит?
— О-о-ох, Дашуня!.. Дак выходит, остаюсь!
— Вот и славно! Замечательно! А мы сейчас мимо автостанции пойдем и найдем там кого-нибудь из ваших.
— Даш, да мне прям перед Костей неловко. Сначала двойнята, теперь бабка старая заявится… хуже, чем чужая. Это совсем уж… Неловко, право…
— Не наговаривайте. Костя любит, когда в доме гости.
Зачем Даша так настойчиво уговаривала Василису остаться? Да без всякой задней мысли. Спроси про это саму Дашу — удивилась бы неприятно: «Какие еще задние мысли? Поживет, сколько надо, полечится и уедет домой. Вот и вся корысть». И даже сама себе Даша не давала отчета, что «корысть» ее в самом факте присутствие в доме постороннего человека. Чтоб хоть чем-нибудь заполнилось безмолвие долгих вечеров.
Никогда прежде молчание в доме не тяготило ее. В отличие от последнего времени. Раньше оно было другим — спокойным, уютным, заполненным звуком телевизора, позвякиванием спиц или шорохом страниц… Если перебрасывались с Костей парой слов, то они были какими-то уместными, создавали ощущение неспешного диалога. Тишина была одной на двоих, заворачивала будто в мягкий кокон, соединяла.
Теперь было другое. Ведь и тишины-то, собственно, не стало. Дом звенел детским голосами, смехом. Даша с работы всякий день торопилась, нетерпелось мальчишек увидеть, под рукой шелковистые теплые волосы почувствовать, маленькие ладошки к лицу прижать… Любить их самозабвенно, пить эту любовь, питать свою неутоляемую жажду… Как она была счастлива, сердце тонуло и плавилось как в нестерпимо раскаленной лаве… И — бывает ведь так — одновременно стыло в холоде лютом…
Даше казалось, что между ней и Костей встала пустота безмолвия. И это при том, что теперь общались они гораздо больше прежнего. И все же… разделила их немота. Костя ждет, когда она заговорит о чем-то важном, определяющим их будущее… А ей сказать было нечего. Она тоже ждала, ждала со страхом, что терпение мужа запас прочности имеет не бесконечный. Оно в конце-концов истончится и лопнет, стегнет по ним обоим рваными струнами нервов, как хлыстом… Особенно, когда мальчики засыпали, дом затихал… а Даше становилось страшно. В такой ситуации Василиса, безусловно, стала бы отдушиной, глотком воздуха. Но ничего подобного Даша не думала, расчетов никаких не строила. Просто ей показалось, что Костя не только не будет против Василисы, а, наоборот, даже рад.