Кирилл знал, что о лагерях общего режима ходит недобрая слава среди заключенных. На более суровый режим — строгий или усиленный — попадают за преступления другого масштаба. Там и срока побольше, и преступники калибра покрупнее, солиднее. Пустой суеты им не надо. А поскольку сидеть предстоит долго, то прожить эти годы они предпочитают в атмосфере спокойной. Каковую и создают вокруг себя. Да и сам распорядок жизни строг, что тоже диктует более сдержанный стиль поведения.
В общаке таких строгостей нет. Отсутствие строгости и контроля и нормального-то человека распускает. Но у законопослушного члена общества есть собственные моральные и нравственные барьеры, что оставляет его поступки в рамках нормы. А в лагерях общего режима основную массу заключенных — кто в лагерь попадает не случайно, подобно Кириллу, а вполне закономерно — составляют хулиганы, воры, наркоманы, насильники и прочий брак семейного и общественного воспитания. Люди эти, как правило, истеричные, злобные, конфликтные. Столкновение агрессивных характеров высекает искры, потому в атмосфере постоянно чувствуется предгрозовое напряжение. О какой либо внутренней культуре этих людей, об этических барьерах едва ли приходится говорить… хорошо, если они хоть в зачаточном состоянии имеются. И вот при наличии таких предпосылок вольный режим позволяет вырываться наружу всему дурному и низменному в преступных натурах, а отсутствие внутреннего осознания пределов дозволенного порождает беспредел.
Правда, лагерь лагерю рознь. Тот, в который попал Кирилл, хоть и назывался промеж заключенных Лютым, все же вопреки названию был не самым плохим среди общаков. Это была «черная зона», ею правили воры, в отличие от «красных зон», где верх держали блатные.
…Кирилл остановился на пороге барака, в который его определили, окинул взглядом территорию лагеря. Значит, вот здесь ему и жить, считая дни… Справа и слева тянулся ряд однотипных приземистых зданий, сложенных из кирпича. Бараки. Так их называют, будь они хоть трехэтажными. Перед бараками лежит широкая бетонная дорожка с выбеленными бордюрами. От нее тянутся такие же дорожки к каждому бараку. Клумбы. Скамейки. Урны для мусора. Небольшой фонтан. Понятно, что все сделано руками самих зеков, украшающих свой неласковый быт, причем делалось не из-под палки, а с желанием и удовольствием. Хоть какое-то разнообразие в череде дней. Да и время скорее идет, когда руки и голова чем-нибудь заняты. Ко всему, еще и в зачет идет, приближает к возможному условно-досрочному освобождению.
Дальше виден просторный плац, где выстраиваются отряды на утреннюю и вечернюю проверку. Все чисто подметено, нигде никакого мусора… А на душе стало тоскливо.
Кирилл повернулся и, пригнув голову, вошел в барак.
Навстречу ему из боковой двери, за которой мелькнули раковины умывальника, вывернулся невысокий мужчина, в руках он держал какую-то мокрую, перекрученную тряпку — похоже, стирку в умывальнике затеял.
— К нам, мил человек? — спросил мужичок, глядя на Кирилла снизу.
— К вам.
— Ну пошли, покажу, где место твое будет.
Вдвоем они вошли в просторную длинную комнату, похожую на солдатскую казарму. С обеих сторон тянулись два ряда двухъярусных кроватей. Между кроватями стояли тумбочки. Несколько человек сидели кучкой, негромко разговаривали, кто-то читал, кто-то спал — может быть, ночная смена отсыпалась. На Кирилла взглянули с интересом, но как бы мельком.
Мужчина прошел почти в самый конец спальни и остановился у одной из кроватей, указал на нижнюю:
— Вот твоя шконка, вот тумбочка. Располагайся.
Оглядевшись, Кирилл предположил, что место, на которое его определили, выбрано не случайным образом. Доводилось ему слышать, как новичка размещают поблизости от угла, занимаемого главвором отряда с его приближенными. Значит, к Кириллу будут присматриваться и определять, чего он стоит. Посмотрят, и сделают вывод, останется он на этом «блатном» месте, или начнет передвигаться в сторону выхода.
Главвор — это должность. И вовсе не обязательно, чтоб человек, которого так назвали, был бы действительно вором. По лагерной терминологии звание вора достоин человек удалой, не с одной ходкой на зону, в общем, — аристократ преступного мира. А по «специализации» он может быть и грабителем, и убийцей, и карточным каталой, да кем угодно. Главное, чтоб он сам был опасен и влиятелен. Такой теневой хозяин стоял во главе каждого отряда, а всем лагерем заправлял главвор зоны.
«Ну, что ж, пусть приглядываются, за погляд денег не берут», — Кирилла это мало беспокоило.