На этот раз телохранитель остался в кабинете, встал у двери.

— Одного я не пойму, — заговорил Нигматуллин, — как же вы оплошали при нашей первой встрече?

— Сам удивляюсь, — ответил Арвид. — Вдруг жаль стало девочку, такая вот ерунда со мной приключилась.

— А сейчас — не приключилась бы больше?

— Честно говоря — не знаю. Какая-то она… необычная, эта ваша наложница.

— Чем? — приподнял брови Нигматуллин.

— Да я и не знаю. Молоденькая, чистая…

— Наложница — и чистая?

— Так она же недавно у вас, — хмыкнул Арвид.— Не измаралась еще.

Нигматуллин метнул на него быстрый взгляд:

— Откуда знаешь, что недавно?

— Из того, что я знаю, это для вас не самое интересное, — губы Арвида дернулись в усмешке.

В это время дверь без стука открылась, и вошла женщина. Немолодая, светловолосая. Фигура ее была чуть полновата, но женщину это не портило, наоборот, делало мягкой, уютной. Если не смотреть в лицо. Лицо не производило впечатление мягкости. В чертах его была властность.

Нигматуллин глянул на телохранителя, и тот проводил женщину к креслу, стоящему поодаль от Арвида. Она села, молча взглянула на мужа, потом перевела взгляд на незнакомца. Он почтительно ей поклонился.

— Я ваше условие выполнил, — резко проговорил Шерхан, как будто хотел предупредить те слова, с которыми Арвид мог обратиться к женщине.

— Ну что ж… Свою часть я тоже выполню, — помедлив, сказал Арвид. Да, конечно, сейчас он все скажет. Но он чувствовал бы себя куда увереннее, если бы знал, что за эти считанные сутки успели предпринять Иверев, Крез и Виталий Глебов.

— Госпожа Нигматуллина, я предпочел бы никогда с вами не встречаться. Так было бы лучше и для меня, и для вас. Но увы, вы необходимы мне в качестве гаранта. — Он снова слегка поклонился женщине. Она никак не выразила своего отношения к его словам. — Сейчас я кое-что сообщу вашему мужу о реальном положение вещей. Оно, это положения, ему не понравится, и он захочет внести поправки. Вот здесь-то я и хочу подстраховаться. Ваш муж — человек умный, хитрый. Но как бы чувство меры не изменило ему, и он не обманул бы самого себя. До него мне, честно говоря, нет никакого дела. Но могут пострадать люди, о которых я забочусь. Вы тоже будете крайне заинтересованы, чтобы удержать мужа от глупостей.

— Ты многословен! — зло прервал его Нигматуллин.

Арвид усмехнулся:

— Потерпишь, — неожиданно раздражаясь, так же резко бросил Арвид и понял, что он, действительно, тянет время, что ему еще не хочется говорить о главном. Он вдруг ясно увидел, как мало времени было у тех, кому он послал сигнал-предостережение. Но если они не успели что-либо предпринять — все, что он делал в последние сутки-двое, может легко пойти насмарку. «Нет, — сказал себе Арвид. — Ты должен использовать этот шанс и довести начатое до конца. Коней на переправе не меняют». — Сейчас я удовлетворю ваше любопытство. Госпожа Нигматуллина, вы слышали, люди говорят, дети за отцов не отвечают. Но Всевышний другого мнения: грехи отцов падут на детей. Так вот, ваш муж ненавязчиво взял на себя функцию Бога. Есть человек, который во всех отношениях превосходит вашего супруга. Господин Нигматуллин вынужден был если не простить это, то хотя бы терпеть. Но не так давно произошли события, которые нарушили душевное равновесие вашего супруга. С новым проигрышем он мириться не желает и пустил в ход все средства. Несколько часов назад он отдал приказ выкрасть маленького ребенка, девочку. Он считает это беспроигрышным ходом, что это даст ему возможность безнаказанно диктовать свою волю. Наверно, так оно и было бы, если б не одно но… Двое ваших детей — ваша дочка, Людмила — сейчас так далеко от дома, что могущество отца не может защитить их. Кстати, к тем людям они сейчас гораздо ближе чем к дому.

Женщина все так же молчала, но крылья носа побелели, а губы сжались еще плотнее.

— Господин Нигматуллин, я прошу вас отменить свой приказ, для этого я пришел в ваш дом, хотя отдаю себе отчет, чем рискую. Госпожа Нигматуллина, я очень рассчитываю на вашу поддержку. Не тронут девочку — вам не надо будет опасаться за своих детей. Я могу обещать вам это совершенно точно. Могу свою голову в заклад поставить.

Шерхан повёл глазами, и телохранитель вышел из комнаты. Помолчав, он медленно заговорил:

— Я отдал распоряжение только вчера. Не знаю, как ты узнал, но предупредить Глебова ты никак не мог. Ты не мог! Разве что голубиной почтой? Так тоже не долетел еще.

— Вы недооцениваете меня, — насмешливо проговорил Арвид. — И узнал, и предупредил. Иначе зачем бы полез в ваше логово?

— Я сейчас же позвоню детям — сказал Нигматуллин, глядя на жену. — Они вылетят домой еще сегодня.

— Это неразумно. Пока с девочкой Глебовых ничего не случилось — вашим детям опасаться нечего. Но сейчас они уже взяты под наблюдение. Если попытаются покинуть страну, их остановят. И тогда они станут заложниками. На вашем месте я не стал бы осложнять жизнь собственным детям. Будете благоразумны, сделаете все правильно, — и ваши дети даже не узнают об опасности, которую вы едва не навлекли на них. Впрочем, — Арвид хмыкнул, — можете проверки ради рискнуть одним из них, кого меньше жалко.

— Замолчите! — с ненавистью глядя на него, почти беззвучно проговорила женщина.

— Не сердитесь на меня. Лучше поймите, чего я хочу. Я пытаюсь отвести беду не только от той крохи, но и от ваших детей тоже.